«Wie viele Todesarten sie den Cristen schon zugefügt haben ist schwer zu erzählen, da sie den einen die Eingeweide aus dem Leibe rissen, und sie um einen Pfahl wickelten, die andern ans Kreuz schlugen, um das Zeichen unserer Erlösung zu verhöhnen’ / «Сколько христиан они убили – то трудно сказать, так как они вырывали внутренности из их тел и обматывали их вокруг ствола, а иных прибивали к кресту, чтобы поглумиться над символом нашего спасения».

В Вагрии к тому моменту христианство уже несколько веков противостояло язычеству, и это противостояние вылилось в особенное ожесточение. Однако так как мы уже знаем, что и в стране, и в городах было изобилие (redundabant) священных рощ и домашних божеств (luci et penates), то можно легко догадаться, что и тут мучения в отношении христиан связаны с появлением и активной деятельностью монотеистических миссионеров.

Глава 9. Зарастание переломов в дереве и в человеческом теле

Тот факт, что в народных верованиях в качестве наказания за срывание коры с дерева обычное право требовало возмещения ущерба (символической замены уничтоженных частей дерева), говорит нам, что этот закон действовал и в обратную сторону. То есть дерево могло возместить нанесенные человеку травмы и понести наказание.

«Bekommt ein neugeborenes Kind einen Leibesschaden, so schlitzt man am nächsten Charfreitag ein Weidenstämmchen auf, zieht das Kind hindurch und verbindet den Spalt wieder, sobald er verwächst wird das Kind gesund’ / «Если новорожденный получает родовую травму, то в ближайшую Великую пятницу разрезают ивовый стебель, протаскивают через него ребенка и снова соединяют разрыв; как только он зарастет, ребенок будет здоров».

Чаще всего ствол молодого дуба или плодового дерева сначала расщепляют большим колом по центру и сильно растягивают в стороны, а после ритуала его связывают и дают ему зарасти. Так парализованный или страдающий от пупочной грыжи или задержек роста ребенок должен был молча и нагишом проползти через такую трещину в стволе.

В 1790 году Акерманн (Ackermann) во время вырубки дубов в одной деревне увидел много молодых дубов, с которыми были проделаны описанные выше процедуры.

Искривления позвоночника лечат, протянув больного малыша под торчащим из-под земли изогнутым корнем дерева: если ребенок никак не начнет ходить, его заставляют проползти под торчащими из земли усами куста ежевики или малины.

Когда зарастает сломанная часть дерева, должен зарасти и перелом в человеческом теле. Когда дерево или куст ежевики растет хорошо и без искривлений, это качество может быть перенесено и на человека. Человек мистически связывает свою жизнь и судьбу с таким деревом или кустом, по факту объявляя себя с ним одним целым.

Это еще явственнее прослеживается в том, что затем для излечившегося таким путем считалось большой опасностью, если находящееся в симпатической связи с ним дерево срубят. В таком случае его жизнь должна была прерваться вместе с жизнью этого дерева.

И наоборот, если сначала умрет человек, которого излечило дерево, то по поверьям острова Рюген, его дух переходит в такое дерево. Через какое-то время его могут использовать для корабельного дела. И так из духа, обретающегося внутри этого растения, появляется домовой на судне – клабаутерман (Klabautermann): это кобольд и дух-защитник корабля и команды.

Рассмотрим метод лечения от укуса собаки, известный уже во времена Марцелла Эмпирика из Бордо: Sie puero ramex descenderit, erasum novella radicibus suis stantem mediam findito, ita ut per plagam puer trajici possit, ac rustus arbusculam conjunge et fimo bubulo aliisque fomentis obline, quo facilius in se quae scissa sunt coeant quanto autem celeries arbuscular coaluerit et cicatricem duxerit, tanto citius ramex pueri sanabitur. / «Если ребенка укусила собака, то опустите молодую ветку, разрубите ее посередине так, чтобы ребенок мог пройти через получившийся проход между веткой и корнем, и соедините вместе после того, как ребенок через то отверстие пройдет, и намажьте его коровьим навозом и другими снадобьями, укус мальчика вылечится скорее».

Сравним приведенный материал с примером истории о смерти человека и переходе его духа в дерево:

Однажды хозяин нападавших на местных жителей собак повесил на таком дереве своих питомцев, а затем повесился сам и был под ним похоронен. Однако его все равно часто видели возле этого дерева, например, в образе трехлапого зайца с глазами размером с колесо плуга. У того, кто встречался с ним взглядом, начинала кружиться голова.

Также в округе рассказывали о том, что он мог стоять за деревом, приняв вид черного человека. У того, кто к нему обращался, распухали губы и воспалялись глаза.

Община приняла решение срубить это дерево. И когда пошли к дереву с топорами, то все увидели, что пока кусты вокруг этого дерева стояли, не шелохнувшись, ветви этой злосчастной груши начали ломаться от призрачного ветра.

У работников выпала из рук большая пила, а при попытках ударить ствол топором, его лезвие сразу тупилось и из-под коры потек кроваво-красный сок…

Такие сказания говорят нам сразу о многих аспектах.

Душа умершего человека переходит внутрь дерева, наполняя его человеческой жизнью, так что вместо сока в нем течет кровь. Одновременно эта же душа манифестируется вне самого дерева – она обретает форму тени, связанной с образом зверя или человека, и появляется вблизи «своего» растения. Тот, кто ее увидит, может заболеть или подвергнуться иным наказаниям за наблюдение за духами.

Уничтожение такого дерева ведет к тому, что сидевший в нем дух освобождается, сливается с ветром и уносится прочь, став частью Дикой Охоты.

Теперь понятно, почему привидения и духов-стуканцов загоняют заклинаниями в полости в деревьях или в ивняк и т. п. Им дают новое обиталище, чтобы они могли покинуть старое. Дерево – это их телесность.

Рассмотрим рассказ о такой смене места для зловредного духа:

В винном погребе у одного злого домовладельца в Рукфельд-Линде (Ruckfeld Linde), что у Бад-Цурцаха (Zurzach), жил призрак. Его смогли выгнать из погреба, но тот поселился в дупле. По ночам он часто сидел на ветке и играл на скрипке, и чем сильнее шел снег в Рюкфельде, тем красивее и звучнее была мелодия его игры. Один крестьянин начал танцевать под эту музыку, и танцевал так, пока не упал. Но потом он стал самым лучшим танцором во всей стране.

Эта волшебная игра на скрипке – музыка леса, песня бури, под которую все начинает двигаться и танцевать.

Продолжим ряд примеров:

Широкий дуб у горы Плесс, что у Бад Зальцунген (Bleß, Salzungen), был самым большим в лесу. Когда внутри его ствола образовалась пустота, иезуиты загнали в нее какого-то полтергейста. Люди, которые проходили мимо этого места, слышали, как внутри дерева беседуют духи. Недалеко от того дуба были старые пещеры, в которые ветром наносило много листвы. В них изгоняли призраков, и больше они уже не покидали эти пещеры. И по сей день из всех углов и из каждого пенька нет-нет да и выглядывает какой-нибудь призрак и пугает бедолаг, отправившихся искать валежник у пещер.

Поденщик из Бад-Зальцунген выкапывал здесь пни и раскалывал их у себя под окнами. Он совсем недавно установил новые ворота. Вдруг он увидел, как из-под колуна, которым он рушил пенек, выскочил маленький серый человечек и забежал в его дом через открытую дверь. Не успел поденщик прийти в себя от испуга, как тот человечек уже выглядывал через круглые стекла его окон, строил рожицы хозяину и бесчинствовал. Так продолжалось, пока один заклинатель духов не изловил его и не запретил ему появляться в этом месте.

Приведем еще один пример, который снова нам покажет, что эти представления имеют общую связь с культом деревьев и прочих